И вот наступил день, когда толстая корка льда, покрывавшего старый пруд, со звоном лопнула. Солнечные лучи согрели землю, проникли во все норы и разбудили дремлющих зверей. Крот с ворчанием раскурил свою трубку и принялся сердито выколачивать пыль из зимней шубы. Жаба и черепаха целыми днями нежились в теплых лужах. А когда распустились одуванчики, в воздухе послышалось знакомое хлопанье крыльев, это из теплых стран вернулась утка. И теперь каждый вечер все звери рассаживались вокруг нее и слушали истории о дальних землях и их диковинных обитателях.
- Почти всю зиму я провела в Австралии, - сообщила утка, с важным видом изучая потрепанную карту, которую принес крот.
- А там водятся мухи? - поинтересовалась жаба.
- Наверное, - рассеянно сказала утка, - я как-то не обращала внимания, зато там водятся кенгуру. Это такое животное, у которого на животе что-то вроде мехового кармана, а в нем сидит малыш. С самого детства он повсюду путешествует с матерью и познает мир.
- Да, - сказала жаба, - я бы сама не отказалась путешествовать в чьем-то кармане: тепло, удобно, а главное, лапы не устают.
Мысль о том, что ей тоже не мешало бы познать мир и хоть раз побывать за пределами родного пруда, так захватила жабу, что, когда все разошлись по норам, она нарвала прошлогоднего камыша и сплела из него сумку с крупными ячейками.
- Повешу ее на чье-то брюхо и буду, как кенгуренок, ездить по свету, - решила она.
Однако жаба вся извелась, размышляя, чье же брюхо выбрать для этой цели. Черепаха не подходила из-за ужасной медлительности: за то время, пока она обойдет вокруг пруда, можно было успеть три раза доскакать до Австралии и даже с месяц погостить в тамошнем болоте. Уж лучше повесить сумку на брюхо кроту. Он, правда, курил трубку, от дыма которой жаба чихала, но зато прекрасно видел в темноте.
Однако крот наотрез отказался путешествовать с жабой.
- Еще чего, - сказал он, - она мокрая, вертлявая и, уверен, тяжелая. К тому же я терпеть не могу уходить далеко от своей норы. Странствовать у нас любит утка, вот пусть она и таскает на себе сумку с жабой.
- В самом деле, - воскликнула жаба, - с уткой я смогу увидеть наш пруд с высоты птичьего полета, а потом, возможно, напишу мемуары “Жаба под облаками”.
Утка отнекивалась и ужасно жалела, что рассказала жабе о кенгуру. Но черепаха и крот принялись уверять ее, что у этого путешествия есть и приятные стороны.
- Скучно летать всегда одной, - говорили они, - а с жабой можно поболтать, или она, к примеру, возьмет у крота компас и будет управлять полетом.
Утке ничего не оставалось, как согласиться. Крот и черепаха тут же надели ей на шею камышовую сумку, в которую проворно забралась жаба с блокнотиком для записи дорожных впечатлений. Утка взмахнула крыльями и взмыла ввысь. Жаба, подхваченная сильным ветром, вдруг увидела, что крот и черепаха превратились в две темные точки, а старый пруд стал не больше голубого чайного блюдца. От волнения она квакнула и крепче уцепилась за пахнущую тиной сумку. Но вот внизу остались почтенные столетние дубы, и путешественницы оказались в каком-то серебристом, влажном тумане.
- Это облака, - крикнула утка. Жаба ужасно удивилась Сидя в пруду, она думала, что облака плотные, как надувные шары, и их можно потрогать лапой. Желая записать свои наблюдения в блокнот, она так завозилась в сумке, что лямки пожухлого камыша не выдержали и лопнули. И о ужас! Жаба, запутавшись в них, стремительно полетела вниз. Неизвестно, что бы с ней стало, если б во время падения сумка не зацепилась за ветку раскидистого ореха. На орехе сидел стриж и учил своих птенцов летать. Увидев беспомощно болтающуюся на ветке жабу, он удивленно спросил:
- Откуда это вы упали?
- С неба, - ответила перепуганная жаба.
- Вот видите, - сердито сказал стриж птенцам, - уже и жабы летают, а вы все боитесь. Немедленно расправляйте крылья!
Жаба хотела дать юным стрижам несколько советов, но тут ветка, на которой она висела, сломалась. Наша путешественница снова полетела вниз и со всего маха плюхнулась в старый пруд.
Очнулась она на берегу, куда ее выволокли взволнованные друзья. Утка безутешно рыдала и все твердила:
- Она так хотела путешествовать.
- Вот путешествовала бы, как все приличные жабы, по болотам да лужам, - сердито говорил крот. - Когда меня одолевает жажда странствий, я иду в 87 коридор - он самый длинный и сырой - и брожу по нему взад-вперед. Как правило, это кончается насморком, зато на целый год у меня пропадает охота вообще выходить из дома.
- Как ты себя чувствуешь? - заботливо спросила черепаха у безвольно распластавшейся жабы.
- Не знаю, - сказала жаба, - меня никогда раньше не роняли, поэтому я должна хорошенько обдумать твой вопрос.
- Что тут обдумывать? - отмахнулся крот. - Если голова и все лапы у тебя целы, то ты наверняка жива.
Жаба пошевелила лапами и пришла к выводу. что в самом деле невредима. К вечеру она окончательно оправилась и принялась рассказывать друзьям, что увидела мир и, оказывается, он огромный, куда больше пруда, на котором они все живут.
- Осенью можем слетать с тобой в Австралию, познакомишься с кенгуру, - нерешительно предложила утка.
Но жаба и слышать не хотела об этом:
- Во-первых, я не могу лететь в страну, не зная жирные ли там мухи, - сказала она. - А во-вторых, не так уж это удобно путешествовать в сумке: тесно, дует и укачивает. Куда приятнее быть просто жабой и сидеть в пруду.
Ирина Чичикова
